Недавно мы были в Грузии на съёмках вступительного и VR-фильмов для нашего музея. Взгляд из закулисья. Часть 4: Слёзы и 48ой размер обуви.
Собрав багаж в машину, съёмочная группа машет на прощание хозяйке мини-отеля в селе Атени. Та интересуется, какой же фильм мы снимаем и удивлённо рассуждает: скорее всего, не о нашем селе Атени.
Я вкратце рассказываю Зие эту историю. Мы снимаем фильм о солдате, пропавшем без вести во время Второй мировой войны. Он был одной из 865 советских жертв войны, похороненных на кладбище в Нидерландах. Один из этих солдат, добавляю я, был родом из этих мест. Его родственник, Сосо Ванишвили, помог нам с поиском подходящей локации для съёмок. Может быть вы его знаете?
Зия замирает, её доброжелательное лицо вдруг становится серьёзным, а в глазах появляются слёзы. «Ванишвили? Солдата звали Ванишвили? Иосиф Ванишвили?»
Оказалось, что у матери Зии фамилия Ванишвили. Её брат ушёл на фронт и не вернулся. «Моя мама всю жизнь надеялась увидеть брата, а моя бабушка, дожившая до 86 лет, каждый день раскладывала карты таро, пытаясь узнать, вернётся ли её сын».
Я пытаюсь объяснить, что у солдата в Нидерландах было другое имя. Однако Зия не готова отпустить вновь появившуюся надежду найти что-то о брате своей матери, о дяде, которого она никогда не знала.
«Обычно грузины невысокие, но Иосиф был почти два метра ростом и носил обувь 48-го размера. Бабушка гордилась, что у неё был такой высокий и статный сын. Мы всегда хранили его сапоги, те самые азиатские сапоги 48-го размера. Может быть, у солдата, похороненного в Нидерландах, тоже были такие большие ступни?»
Такое ощущение, что Зия просто не слышит меня, когда я говорю, что её дядя Иосиф — не тот солдат, который похоронен в Нидерландах. «Ему было 18 лет, когда он ушёл на фронт. Мы больше ничего о нём не слышали. Хотя кто-то говорил, что его взяли в плен, и что он видел его во Франции».
Франция, думаю я, там был тот батальон грузин, который позже через город Зандворт оказался на острове Тексел. Зия уходит и вскоре возвращается с фотографией Иосифа, о котором его семья никогда не забывала. «Этот солдат похоронен в Нидерландах?»
Я пытаюсь объяснить, что на кладбище – мемориале нет фотографий солдат и что Иосифа действительно нет среди похороненных в Лёсдене.
Зия выглядит расстроенной. Я проверяю онлайн-базы данных, чтобы найти больше информации о её Иосифе. Я нахожу его среди пропавших без вести. Имя, отчество, фамилия и год рождения совпадают с тем, что указала Зия. Совпадает и регион, где он жил, только вместо села Атени указано село Чечелант-Убани. «Да!» — восклицает Зия, указывая на холм напротив её гостевого дома. «Это Чечелант-Убани, маленький посёлок, который относится к Атени. Там они жили, а работали здесь.
К сожалению, обнаружение Иосифа в онлайн-базах данных не меняет его статуса. Он по-прежнему числится пропавшим без вести. Но Зия не теряет надежды. «Пожалуйста, попробуйте искать его дальше и во Франции тоже».
Я обещаю опубликовать о нём историю и звоню съёмочной группе, которая к тому времени уже почти добралась до Тбилиси. Команда удивлена. Вот это совпадение! «Хотя, какое совпадение? В почти каждой семье бывшего Советского Союза есть та самая, незаживающая рана, когда кто-то из близких, пропал без вести».